Таинственное число семь! Каким его только не считают: и священным, и божественным, и магическим, и счастливым. Так относятся к нему англичане, французы, итальянцы, русские, почитают его индусы, арабы, турки и другие народы. Почитали за много столетий до нашей эры, в средние века, почитают и сегодня. Число семь играет важную роль в религиях и верованиях людей, в искусстве и языке, в науке и технике...
Существует мнение о том,  как образовалась семидневная неделя. В далекие времена за основу исчисления был взят лунный цикл, равный 28 дням. За этот период  Луна проходит через 4 фазы по семь дней в каждой.  Первая,  когда видна лишь половинка молодого диска, вторая — полнолуние, в это время виден весь диск, третья — снова видна половинка, но уже стареющей Луны и, наконец, новолуние — когда лунного диска не видно вовсе. Может быть, это и так, не будем спорить. Важно, что в неделе именно семь, а не четыре, не четырнадцать, не двадцать дней¼

В Вавилоне в честь главных богов был выстроен семиступенчатый храм. По учению жрецов этого города, люди после смерти попадали в подземное царство, окруженное семью стенами. Покойник проходил через семь ворот, охраняемых суровыми стражами...
В древней Греции с числом семь связывали представление о законченности и совершенстве. Может быть, поэтому его называли числом Аполлона, одного из важ­нейших богов олимпийской религия. Из мифологии известно, что человеко-быку Минотавру, обитавшему в лабиринте на острове Крит, жители Афин ежегодно в качестве дани посылали на съедение семерых юношей и семерых девушек; у дочери Тантала Ниобы было семь сыновей и семь дочерей; Нимфа острова Огигия Калипсо семь лет держала в плену Одиссея; у Атланта, подпиравшего плечами небесный свод, было семь дочерей — плеяд, превращенных в созвездие; широко известен литературный сюжет похода «семерых против Фив», использованный Еврипидом («Финикиянки, умоляющие о защите»), Эсхилом («Семеро против Фив»), Софоклом («Эдип в Колоне»); всему миру знакомы «семь чудес света» и т. д.

Древний Рим также боготворил число семь. Сам город построен на семи холмах; река Стикс окружающая подземное царство, семь раз обтекает ад, разделенный у Вергилия на семь областей...   
Согласно  исламу,   имеется  семь  небес; попадающие на седьмое небо испытывают высшее блаженство В браминском и буддийском верованиях и богослужениях число семь также священно. От индусов пошел обычай дарить на счастье семь слоников — фигурок из кости,   дерева или другого материала.

Христианство не менее других религий богато упоминанием числа семь. В священных книгах мы находим, например, такие слова: «Всякому, кто убьет Каина, отомстится всемеро», «...и прошло семь лет изобилия... и наступили семь лет голода», «и насчитай себе семь субботних л«т„ семь раз по семи лет, чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет..,», «через семь дней воды потока пришли на землю» и т. д. Великий пост насчитывает семь недель. Известно семь чинов ангельских, семь смертных грехов. Во многих странах существует обычай ставить на рождественский стол семь блюд, название которых начинается на одну букву. Интересно, что семерку весьма настойчиво применяли знахари, гадалки и колдуны: «Возьми семь пакетиков, с семью разными травами, настой на семи водах и пей семь дней во семи ложек...»
С числом семь связано множество загадок, примет, пословиц, поговорок. В недавно вышедшей книге «Пословицы и поговорки» есть даже специальная главка «Семьдесят семь о семи», где приведено семьдесят семь пословиц, содержащих цифру семь. На самом же деле их многие сотни. Вот только некоторые; «Семи пядей во лбу», «У семи нянек дитя, без глазу», «Семь раз отмерь, один отрежь», «Один с сошкой, семеро с ложкой», «Для любимого дружка семь верст не околица», «За семь верст киселя хлебать», «Семь бед — один ответ», «За семью морями» и т. д.

Число семь весьма часто встречается в литературе. Храбрый портной из сказки братьев Гримм восклицал; «Когда зол бываю, семерых убиваю». У Гоголя в «Мертвых душах» — «шуба на семи медведях», у Некрасова в поэме «Кому на Руси жить хорошо» — «сошлись семь мужиков». Оценочная шкала у психологов содержит семь ступеней, абсолютные оценки состоят из семи категорий. Кажется, без конца можно приводить подобные примеры. Можно подумать, что сама природа неравнодушна к этой цифре: в спектре семь основных цветов, звуковая гамма в музыке разделяется на семь ступеней и т. д.
Чем же объяснить такую популярность семерки?

Вот некоторые из заслуживающих внимания объяснений.
В процессе развития человечество пользовалось все большими и большими числами, останавливаясь на том или ином числе как на самом большом. Это число какое-то время оставалось предельным. Все, что выходило за этот предел, характеризовалось понятием «много». Так, считается, что когда-то было потолком число 12. А 13 казалось просто ненужным. Поэтому его стали считать роковым, несчастливым. Христианская легенда закрепила это. Было предельным когда-то и число семь. Но, в отличие от других, оно считалось счастливым. Этот факт и закрепился позднее в религиозных легендах, остался в сознании человечества. Но, во-первых, почему число семь, а не, скажем, пять или десять стало предельным числом? Во-вторых, почему восьмерка, число, следующее за предельной семеркой, не стало    «несчастливым»  числом, как 13? Не является ли приведенное объяснение предположительным,     основанным  на  чистом умозрении?

Другая версия на этот счет изложена в самом начале статьи, в рассказе о том, что «святость» числа семь берет начало от деления лунного месяца на четыре части по семи дней в каждой. Но почему месяц Луны был разделен на четыре части, а не на семь или четырнадцать, почему длина недели, состоящей именно из семи дней, стала священной? Нет, это объяснение в свою  очередь требует объяснений...
А вот еще одно мнение. Оно высказано в «Занимательной грамматике» Н. Ф. Александрова, вышедшей в 1964 году в Минске: «Цифра семь в старину рассматривалась как некое магическое, волшебное число. Объяснялось это, возможно, тем, что человек воспринимает окружающие явления — свет, запах, вкус — через семь «отверстий» в голове (два глаза, два уха, две ноздри и рот)». Вряд ли, однако, это мнение имеет больше оснований считаться истиной, чем изложенное выше.

Но, может быть, суеверное отношение к семерке — случайность, может, зря люди ломают голову, пытаясь проникнуть в тайну, лежащую за семью замками? Нет, не зря. Слишком часто встречающаяся случайность — это форма выражения определенной закономерности. И только наука, опирающаяся на факты, способна исследовать эту закономерность, найти за массой случайных явлений вызывающую их причину. Если эта причина найдена, тайное становится явным. Крепости религии, в том числе и числовые суеверия, сдаются по мере накопления наших знаний, по мере все более глубокого проникновения в тайны природы. Так случилось и с тайной посвящения семерки в ранг священных чисел, с популярностью числа семь в наши дни. То и другое совсем недавно объяснила инженерная психология — новая, развившаяся за последние годы наука, исследующая возможности человеческой психики в процессе ее взаимодействия с машиной.
В 1956 году в одном из иностранных психологических журналов появилась статья Дж. А. Миллера с совершенно необычным для солидного научного издания названием «Магическое число семь плюс или минус два. О некоторых пределах нашей способности перерабатывать информацию».

Дж. А. Миллер начинает свою статью так: «Повсюду меня преследует один знак. В течение семи лет это число буквально следует за мной по пятам, я непрерывно сталкиваюсь с ним в своих частных делах, оно встает передо мной со страниц самых распространенных наших журналов. Это число принимает множество обличий, иногда оно несколько больше, а иногда, несколько меньше, чем бывает обычно, но никогда не изменяется настолько, чтобы его нельзя было узнать. Та настойчивость, с которой это число преследует меня, объясняется чем-то большим, нежели простым совпадением. Здесь чувствуется какая-то преднамеренность, все это подчинено ка­кой-то определенной закономерности. Или в этом числе действительно есть что-то не­обычное, или я страдаю манией преследования...»
Представьте себе уютную тихую комнату. В ней два человека. Один удобно устроился в кресле, глаза у него плотно завязаны — это испытуемый, он слушает. Другой сидит у пульта с кнопками, с помощью которых он может получить в динамике различные по тону звуки, — это экспериментатор. Он совершенно произвольно нажимает кнопку — из динамика раздается звук. Экспериментатор просит человека с завязанными глазами оценить высоту тона этого звука с помощью какой-нибудь цифры. Испытуемый задумывается и называет цифру. Цифра записывается. Экспе­риментатор нажимает другую кнопку — испытуемый слышит звук другого тона. Его просят соответственно назвать другую цифру. И так далее. В том случае, когда экспериментатор использовал 2 или 3 тона, испытуемый никогда не смешивал их. При четырех тонах ошибки появлялись изредка, а при пяти и более — довольно часто. Пос­ле каждого ответа испытуемому сообщали, правильно ли он произвел оценку.

Теперь, прежде чем перейти к дальнейшему рассказу, несколько слов об информации. Информация вообще — это те новые сведения, которые передаются какими-либо каналами, например от прибора к прибору, от человека к человеку и т. п. Чем больше нового несет в себе какое-то сообщение, тем больше содержится в нем информации.
Количество информации измеряется в двоичных единицах. Это название происходит от числительного «два» и означает, что, если необходимо решить, кто из двух ваших знакомых выше ростом, вам потребуется одна двоичная единица информации. Для выбора самого высокого из четверых людей нужно уже две таких единицы из­мерения, из восьми — три, из шестнадцати — четыре и т. д. Так измеряется лю­бая информация, будь то сообщение по телефону или запись на грампластинке, обыч­ная человеческая речь или показание прибора. Изменяя тон звука, экспериментатор тем самым сообщал испытуемому нечто новое, а значит, и некоторое количество информации. Уловив изменение тона, испытуемый мысленно производил оценку и на­зывал цифру, то есть в свою очередь сообщал экспериментатору информацию. Истинные изменения тона сравнивались с оценками испытуемого, ибо цель опыта заключалась в нахождении того порога, за которым ошибки становятся правилом.

Теперь взгляните на рисунок. На нем схематично показаны результаты описанного эксперимента. По горизонтальной оси отложено то количество информации, которое содержалось в изменении числа тонов, используемых экспериментатором. По вертикальной оси откладывалось количество информации, содержащейся в ответах испытуемого.

Как видим из графика, порог безошибочности, «потолок» испытуемого лежит Около значения 2,5 двоичной единицы. Это и есть так называемая «пропускная способность» слушателя, производящего абсолютные оценки высоты тонов. Но если две двоичных единицы соответствуют выбору из четырех равновероятных воз­можностей (помните, самый высокий из четверых), то 2,5 двоичной единицы соответствует примерно шести таким возможностям. Иначе говоря, сколько бы тонов ни предъявлялось испытуемому, самое большое, на что он способен, это отнести их к шести  различным категориям.

Аналогичные опыты   проводились   и с другими способностями людей, например с их способностью оценивать громкость звука, положение точки на линии, соленость растворов и т. п. В результате этих опытов исследователи пришли к совершенно точному выводу. Среднее значение «пропускной способности» человека лежит около точки, соответствующей 2,5 двоичной единицы с очень небольшими отклонениями в ту или другую сторону. Это означает, что наши способности оценивать какое-то явление по одному критерию позволяют различать не более семи категорий.
Семи! Вот она, интереснейшая закономерность, исследование которой ведет к разгадке многотысячелетней тайны. Разумеется, ни Дж. Миллер, ни другие исследователи не страдали манией преследования. Логика науки привела их к материалистическому объяснению «магии» числа семь.

 

«По-видимому, — пишет Дж. А. Миллер далее, — наш организм имеет какой-то пре­дел,   ограничивающий наши способности и  обусловленный в  свою очередь либо процессом    научения,  либо  самим строением   нашей нервной системы...»
Теперь представьте себе, что нашему наблюдателю развязали глаза и поочередно показывают листы бумаги с различным количеством нанесенных на него знаков, на­пример точек. Если число знаков не превышает семи, человек, не считая, сразу, как бы интуитивно, называет число, происходит тай называемое «мгновенное схватывание». Если же точек больше семи, уже надо считать. Это число семь, на котором кончается «мгновенное схватывание», или, как говорят психологи, симультанное восприятие, иногда называют «объемом внимания». Следует заметить, что хотя и в первом и во втором опытах мы получили одно и то же число семь, процессы, лежащие в их основе, могут быть различными. То же можно сказать и об объеме непосредственной памяти, которая также оценивается семью категориями.